Книги жарь

#morning_grill #философия_творчества Сразу два условных пересечения в блогах Галины Юзефович и Александра Молчанова. Молчанов пишет: Когда корабли Колумба приплыли в Америку на своих кораблях, индейцы не могли увидеть эти самые корабли. Они думали, что это облака. Дело в том, что в их картине мира не было образа корабля. И поэтому когда корабль появился, они видели просто пятно, которое соотносили с тем, что они видели раньше – то есть с облаками.

Однако в племени был шаман, который стал замечать, что по воде идет какая-то необычная рябь. И вот он стал размышлять о том, что могло бы вызвать эту рябь. Потом он заметил, что эта рябь как-то связана с необычными объектами, которые появились в море. И тогда он смог увидеть корабли и понять, что это не облака, а что-то, чего они раньше не видели.

Для Молчанова писатель -- это такой современный шаман, который видит рябь на воде и потом показывает ее обществу. А вот что пишет Юзефович:

Вот есть автор (мы знаем, конечно, что он умер, но представим себе, что как будто бы нет). Есть читатель. Между ними пролегает невидимая и не всегда легко находимая линия: слева (там, где автор) находится все то, что он, этот самый автор, хотел нам сказать, что входило в его изначальную интенцию. Все те мысли, образы, истории и идеи, которые он хотел донести до читателя. А справа (там, где читатель) находится пространство собственно восприятия - все те смыслы, образы и месседжи, которые мы сами - иногда довольно произвольным образом - вычитываем из произведения.

И вот мне как читателю очень важно, чтобы тот месседж, который я вычитываю, находился не слева, а справа. Чтобы у меня было стойкое ощущение, что это я, я сама, без подсказок и давления, конструирую месседж, что его втемяшивание в мою голову не было главной авторской интенцией. Что я свободна в своей интерпретации, что да, есть пространство допустимых для автора значений, но нет единого, обязательного для всех и однозначного ключа. В том же случае, когда я чувствую, как на левой, авторской стороне темной тучей до самого неба встает великий и необоримый МЕССЕДЖ, я начинаю дергаться и подозревать, что мной манипулируют, что меня - взрослую, в общем-то, девочку - воспитывают и вообще используют втемную. Делают вид, что рассказывают интересную историю, а на самом деле пытаются сделать меня лучше, не поинтересовавшись, надо ли оно мне и что вообще такое лучше... Именно это - не отсутствие месседжа как такового, а его широта, поливариантность и, в конечном счете, гибкость - и отличает, на мой вкус, большую литературу от, скажем деликатно, литературы поменьше.

Тут, казалось бы, есть противоречие. Молчанов пишет, что у автора всегда есть месседж, раз уж он видит рябь на воде, а Галина Леонидовна допускает разные варианты. Но суть как раз в том, что шаманский писатель эту рябь ловит и просто о ней сообщает, без дополнительных слоев моралите. А уже у читателей остается выбор: продолжать верить в облака или разглядеть наконец корабли.