Азохен вей

Сносно читаю на иврите, но с именами все еще не справляюсь, потому что, напоминаю, все буквы одного размера, гласные угадываются по наитию, а половина согласных может читаться по-разному. Если в именах есть специальная диакритика, которая встречается только в иностранных словах, то прочитать их несложно, а когда слово выглядит как ивритское и по контексту не очевидно, что это имя, — это как русская рулетка, и я почти никогда не выигрываю.

Вчера, например, зачитывала Гаю вслух статью про стар трек в википедии, и с именем «Джин Родденберри» справилась мгновенно, потому что ни на какие ивритские слова оно не похоже, а над словом ספוק серьезно зависла. «Сипук?» — осторожно предположила я через несколько секунд напряженного молчания. «Сапук?..» Гай смеялся надо мной полчаса, потому что это, конечно, было имя «Спок». Я решила, что легко ему смеяться, ведь у него, коренного израильтянина, нет таких проблем, и ему никогда не понять мучений людей, которые чуть не пропускают лекцию про эволюцию, приняв ее за лекцию про овуляцию, или с нарастающим недоумением читают текст про козленка и его проблемы с социализацией в школе, только к пятому абзацу понимая, что главный герой — не козленок, а мальчик по имени Гади... В общем, думала я, check your privilege, носитель языка!

Через пару часов Гай, который сейчас пишет в университете реферат про вторую мировую, решил поделиться со мной новыми знаниями и спросил: «ты когда-нибудь слышала про Люфтваппе?»