Азохен вей

Поездка в кибуц борцов гетто, в музей, посвященный Холокосту, совпала с днем рождения нашего одногруппника Кости, так что после трехчасовой экскурсии мы вышли на улицу, и, пока кто-то отвлекал именинника, оперативно достали торты, порезали их, воткнули и зажгли свечи. За всеми приготовлениями сложно было не вспомнить видео, где у случайных прохожих на московской улице спрашивают, как Александр Невский победил Наполеона, где находится горная цепь Архипелаг Гулаг и слышали ли они про такой еврейский праздник — Холокост; у отвечавших, что да, слышали, есть у евреев такой праздник, интервьюер ласково уточнял, как евреи его отмечают. «Ну, веселятся, наверное».

Ну, мы повеселились.

...В общем, я задумалась над тем, почему задувать свечки, хлопать в ладоши, петь хором «с днем рождения тебя», — короче, веселиться в этом месте не кажется чем-то неприемлемым (если вы вдруг еще не видели https://yolocaust.de/, посмотрите), но довольно быстро поняла: есть места (мемориалы, памятники, музеи), которые про смерть, а есть места, которые про жизнь. И место, основанное людьми, которые во время войны и оккупации были в движении сопротивления, которые боролись, и выжили, и жили долго и плодотворно (видели бы вы этот кибуц, ух) — оно про жизнь. Я подумала об этом не в последнюю очередь потому что в Тель-Авиве напротив культурного центра ЛГБТ-сообщества стоит мемориал с надписью in the memory of those persecuted by the nazi regime for their sexual orientation and gender identity, и весь мемориал — это три железных блока высотой как раз со скамейку, так что можно присесть, выпить кофе, поболтать с друзьями; вокруг парк, рядом детская площадка, дети играют вокруг мемориала и на нем самом, бегают, прыгают, лазают, — короче, никакого пиетета. В этом, в общем, и заключается смысл памятника, потому что это при нацистском режиме было запрещено всё на свете, было нельзя быть собой и делать то, что ты хочешь, а теперь — теперь всё можно, потому что мы победили.