вилисов постдраматический

На отличном фестивале Александринского театра, на который вообще привозили много классного, ходил на два спекта, оба привозные — «Галилео. Опера для скрипки и учёного» Бориса Юхананова и «Река Потудань» Сергея Чехова. Дабл-пост!

«Галилео» просто прекрасный, почти катарсический. Это очень странно, потому что спектакль выглядит игрушечно. Сначала такой фейк-ритуальный медленный выход оркестра в красных средневековых балахонах, потом выход царицы Ревич со скрипкой, которой администраторка сцены придерживает длиннющий подол. Такой настоящий ученый в историческом костюме, очень внушительный. Ну и ничего не происходит, только крутится незамысловатая видеопроекция и один за другим надуваются вокруг ученого резиновые шпили (классная придумка, но сами эти штуки выглядят очень дёшево + от машины, которая их надувает, адовый шум и непонятно, входит ли это в партитуру оперы или нет; на тихих сценах было довольно стрёмно). Но тут наверное какая-то режиссёрская магия вкупе с просто потрясающей музыкой работает, и случается ну реально очень хороший опыт. В Москве эта штука идёт в театральном дворе Электротеатра, как только увидите в расписании — обязательно идите, просто мастси. «Река Потудань» Сергея Чехова тоже отличный спектакль, но тут сложнее. Он его поставил в Пскове. Спектакль происходит в такой низкой прямоугольной коробке, которая имитирует коридор, в котором стоят четыре кресла; традиционная советская покраска «зеленая краска внизу, белая известка сверху», люминисцентные лампы; художница спекта очень крутая, выглядит прекрасно. Сверху титры, и всё это очень пахнет богомоловщиной, ну с другой стороны куда деться. Спект реализуется следующим образом: актёры вживую вообще ничего не говорят; они временами поют или гомерически смеются. В основном они ходят, стоят, смотрят, совершают какие-то физические действия, например пожилой дедок агрессивным рефреном кидал молодую девушку на пол в лужу воды. Текст Платонова хронологически даётся многоголосьем в аудиозаписи на бэкграунде, иногда какие-то голоса вырываются в главные, там два солиста мужчина и женщина, иногда один перехватывает фразу на середине у другого. Это всё отлично, но спектакль идёт полтора часа, а заряд внимания кончается уже через полчаса. Это в принципе проблема любого формального театра, который выстраивается зачем-то на классическом тексте. В классическом тексте, тем более у Платонова — внятный нарратив, который бессмысленно давать разомкнуто или фрагментарно, надо тогда вообще просто разнимать его на элементы. А форма спектакля понятна и исчерпывает сама себя через какое-то минимально короткое время, в остальное время нужно просто досказать текст и уже понятно, что ничего особенно нового не будет происходить. Почему-то здесь не случается перформативности, когда само по себе реальное время существования актёров ценно. Понятно, что мастерством интерпретации можно натягивать версии, что самая тягомотная суть спектакля это такое транспонирование на театральный язык генеральной эмоции платоновского языка — тягучести муторной жизни, такой мясной нутряной тоски; но у Платонова же это внутреннее гниение заложено в каждом слове и оно постоянно аккумулируется, а тут оно просто схвачено одним приёмом, который довольно быстро теряет заряд. Я думаю, что было бы хорошо, если бы вот как раз минут через 40 спектакля из него просто бы исчезла речь вообще, потому что это же всё про в каком-то смысле расчеловечивание, про стремительную ментальную деградацию под грузом хрупкости жизни. Но вообще тоже важный спектакль, который надо видеть, так что если кто тут есть из Пскова — тоже имейте в виду.