Нецифровая экономика

Принуждение к «цифре»

Вот и наступил момент истины: программа цифровой экономики – это про бабло или про модернизацию? Пока, судя по действиям дона Рэмовича, бабло побеждает. Помните историю с 3,5 трлн на «цифровизацию» экономики за ближайшие шесть лет? Так вот, в течение этих шести лет благородный дон хочет изъять у металлургов по полтриллиона ежегодно, то есть как раз около 3 трлн. Изъять деньги у эффективных частных собственников с тем чтобы направить их под гораздо менее эффективное государственное управление – для исполнения майского указа. Конечно, в этом указе довольно много разных задач, но что-то подсказывает нам, что одним из главных получателей денег станет любимое детище дона Рэмовича – программа развития цифровой экономики. Обоснование этого шага непривычное для столь умудренного мужа, как дон Рэмович: в Арканаре, мол, есть традиция: «Делиться надо!». То ли гоп-стоп в подворотне, то ли Арестантский Уклад Един. Словно бы устами благородного дона заговорил вдруг сам Вага Колесо.

Реплика дона Рэмовича выдает некоторую нервозность происходящего с Цифровой экономикой, о сути которого мы уже писали: система уже почти съела чижика. У Минцифраза на обширную программу денег нет, а у соседних министерств поживиться, кажется, не выйдет. Образ прекрасного цифрового будущего страны тает на глазах, словно мираж. И дон Рэмович, возможно, искренне надеется, что если залить в бак этой программы бензин, то есть бабла, то машина наконец поедет. Между тем, именно те компании, у которых сейчас планируется изъять сверхдоходы, едва ли не ближе всех из реального сектора подошли к той самой цифровой трансформации. Вынимать из них сегодня деньги – нанести непоправимый вред той самой цифровой экономике.

Еще раз – дона Рэмовича легко можно понять: он сын видного советского экономиста, сам воспитан в советских экономических традициях, ручное управление экономикой (не важно, цифровой или аналоговой) у него в крови. Но по нашему скромному представлению, существуют и более эффективные способы добиться вложения этого самого полутриллиона в цифровую экономику – предоставьте металлургам выбор: «поделиться» или инвестировать в «цифру». Можно отнять у Норникеля 114 млрд, но не лучше ли тогда просто заставить Норникель инвестировать эти миллиарды в проекты Цифровой экономики – в роботов, в интернет вещей, в искусственный интеллект. Пусть они сами решают, какие проекты более перспективны, пусть на эти деньги сами создают технологии – для себя и для экономики в целом.

Полвека назад одна финская компания по производству шин и технических изделий решила всю прибыль инвестировать в электронику. В итоге компания Nokia стала гораздо больше известна как производитель телефонов. Кто знает, если металлургов мотивировать вкладываться в технологии, не станет ли через 50 лет НЛМК более известна, например, как центр квантовых вычислений?