Белый шум

«Ours are the streets» («Улицы принадлежат нам»), дебютный роман английского писателя Санджива Сахоты — поток сознания террориста-смертника; или, точнее, история превращения понаехавшего мигранта в поехавшего солдата веры.

Главный герой, 20-с-чем-то летний Имтиаз, впервые в жизни приезжает из Англии на историческую родину, в Пакистан, похоронить отца. Здесь, на родной земле его встречают местные и начинают всячески опекать. Проблема в том, что один из этих самых местных — на самом деле вербовщик из террористической организации. И, собственно, процесс вербовки, промывания мозгов — это одна из самых жутких и захватывающих частей романа: сперва какие-то полузнакомые люди по мелочи помогают запутавшемуся Имтиазу, затем окружают заботой, внушают ему, что он не одинок, что «все мы — одной крови, все мы — семья», потом риторика незаметно меняется, и Имтиаза знакомят с вожаком, «духовным лидером», который как бы между делом напоминает Имтиазу, что родина — это святыня, и что святые вещи самые важные — даже важнее жизни, ведь что такое жизнь без высшей цели? Нелепость, пустышка. Вот так, день за днем, «духовный лидер» потихоньку засоряет Имтиазу мозги своей софистикой и создает у него ощущение избранности, — ведь его, чужака, приняли в круг людей, которые знают больше остальных, людей, которые чтут свои корни и точно знают, как защитить родные земли от «нападок лицемерных западных захватчиков».

Террористическая линия здесь, впрочем, не единственная, сам текст построен нелинейно — повествование то и дело скачет вперед-назад — и параллельно автор раскрывает отношения Имтиаза с женой-англичанкой, рассказывает о его жизни в Англии до и после роковой поездки в Пакистан. И так тема жертв религиозного фанатизма у Сахоты рифмуется с темой усталости от семейного быта и унылой жизни синего воротничка, и ближе к концу роман-о-терроризме оказывается историей о безвольном муже, который наблюдает за распадом семьи и чувствует полное бессилие оттого, что семейное счастье ускользает, а как его вернуть — неясно, и потому отчаянно хватается за свою «веру» и «избранность».

Но жизнь, конечно же, побеждает. Как всегда неизвестным науке способом.

В одном из интервью Сахота признавался, что его любимая книга — «Анна Каренина», и эта любовь, попытка подражать Толстому в дебюте видна сразу. Собственно, «Улицы...» — это роман о семье: у главного героя их две — настоящая (мать, жена, дочь) и фальшивая («братья по оружию», «духовный лидер») — и они постоянно борются за него. И не случайно — наоборот, очень символично, — что вторая лже-семья появляется в его жизни именно на похоронах отца.

Эти толстовские метания — лучшее, что есть в романе: герой Сахоты не просто мечется между двумя семьями, его выбор гораздо сложнее — это моральный выбор любого мигранта, вечного чужака: между Западом и Востоком, между частным и общим интересами, между человеком и убеждениями, — и вывод получается неутешительный; во всяком случае сам автор, кажется, не верит, что эти два мира смогут договориться — слишком разные у них цели и ценности.

В общем, довольно грустная книга о том, что выход из одной клетки — это одновременно вход в другую, не более.