Белый шум

Дега однажды дал описание идеальной школы живописи. Это должно быть многоэтажное здание, говорил он. Новички располагаются на первом этаже, там же, где натурщица, ученики второго года обучения – на втором, третьего – на третьем, и так далее. И тем, кто учится больше года, придется все время спускаться вниз по лестнице, рассматривать натурщицу, потом бежать обратно вверх, к мольберту, и писать по памяти.

Чем больше таланта и опыта – тем выше этаж.

Если развить метафору, то – именно так, пожалуй, и выглядят отношения человека с жизнью.Большинство людей – на первом этаже, в одной комнате в жизнью (с «натурщицей»), но у них просто нет ни сил ни инструментов, чтобы отразить, описать ее.

Талантливые люди живут на втором этаже и выше. А гении – живут на крышах небоскребов, без лифта, в стратосфере, в разреженном воздухе (там, где у нас с вами началась бы высотная болезнь), и им приходится часами ходить вниз и вверх по «лестнице» собственных мыслей – чтобы взглянуть на «натурщицу» и описать ее.

*

Так вот, роман «Друг Бенито» Алана Лайтмана – история как раз об этом: о том, каким тяжелым бременем бывает знание; о том, как много «этажей» приходится преодолеть ученому (в данном случае – физику), чтобы понять механизмы работы реальности; и о том, как сложно совмещать две эти вещи – жизнь и ее изучение.

Цитата:

"В тех редких случаях, когда он в чем-нибудь ошибался, он смотрел на компьютерные распечатки или математическое решение с напряженным интересом, держа голову абсолютно неподвижно. Потом он вскакивал с кресла, хлопал себя по лбу и орал счастливым голосом: Господи, какой же я был дурак! И начинал бегать по комнате, глубоко задумавшись, переставляя вехи своего космоса с учетом только что полученного знания. Беннету казалось, что Дэвис больше удовольствия получал, когда ошибался, чем когда угадывал. Когда он ошибался, он узнавал что-то новое".