Кроненберг нефильтрованный

​​Как я жил все эти годы без Джона М. Сталя, на третьем — опять прекрасном — фильме стало окончательно непонятно. Называется «Когда наступит завтра» (When Tomorrow Comes): еще одна мелодрама, на сей раз — про мимолетную влюбленность. Такой «Солнечный удар», но без корабля, усатого романтизма Никиты Сергеевича, рушащихся империй и всего остального. «Когда наступит завтра» вообще, как и все фильмы раннего Голливуда, подчеркнуто скромен — его вполне могли бы перенести на театральную сцену, в общем, без потери качества.

Хелен — официантка, Филипп — безработный пианист. В их первое свидание случается почти библейских размахов ураган с ливнем, который приводит к нескольким комичным, но в остальном довольно опасным для жизни ситуациям. Но главное испытание для чувств происходит на утро — оказывается, что Филипп не совсем тот, за кого себя выдает, и их любовь невозможна, несмотря на все приключения и взаимную симпатию.

Как и в двух других фильмах, ключ к основной мысли этого, зашит в называние. «Когда наступит завтра» — фильм про ожидание, про вопросы, на которые ответы получаешь когда-нибудь потом, а не прямо сейчас. А главный из них — конечно, о любви. Хелен и Филипп, безусловно, без ума друг от друга, но Сталь настаивает, что обстоятельства часто бывают важнее чувств. Не бог весть какой фундамент для реальной лавстори, но для голливудского кино, всегда стремящегося к хэппи-энду — вполне.

«Когда наступит завтра» снят более небрежно, чем обычно у Сталя, но во-первых, сценарий картины дописывался по ходу съемок, а во-вторых — фильму это идет. Когда на экране появляется ураган, все начинает немного сбоить: герои судорожно суетиться, история — вилять во все стороны. Видно, что Сталь придумывал решения на ходу, но в итоге «Когда наступит завтра» из-за этого получилась увлекательнее и тоньше обычной голливудской мелодрамы 30-х.

В общем, хоть и грустно это признавать, но от трех фильмов Сталя, я уже получил больше удовольствие, чем от 25 Бергмана. К шведу мы вернемся после еще парочки картин Сталя, но как же не хочется-то, а.